Вернувшийся в состав России Донбасс стал одной из узловых точек и текущего конфликта на Украине, и шире – всей истории последних десятилетий на постсоветском пространстве. Однако предпосылки для этого были созданы задолго до распада СССР. Донецкий промышленный бассейн был рождён колоссальными усилиями уникальных людей и совпадением ряда политических обстоятельств, а затем воспроизводил свою уникальность из поколения в поколение.
Донбасс
и Новороссия
В 2014 году в отечественное информационное пространство ворвались термины «Новороссия» и «Донбасс».
Новороссия – это исторический макрорегион России, в узком смысле охватывающий степную полосу вдоль побережья Черного и Азовского морей от Днестра на западе до бассейнов Северского Донца и Дона на востоке. Херсонская, Таврическая и Екатеринославская губернии три первых четверти XIX века составляли Новороссийское генерал-губернаторство Российской империи. В широком смысле к Новороссии могли относить Бессарабию на западе и области Донского и Кубанского казачьих войск на востоке. Новороссия сформировалась по итогам двух войн с Османской империей, выигранных Екатериной II, и была предана забвению основателем Советского государства Владимиром Лениным, поскольку не вписывалась в его представления о национальной политике. Однако события последних десятилетий свидетельствуют о том, что исторический регион, обозначаемый этим словом, никуда не исчез. И чтобы объяснить их истоки – то, почему именно Донбасс оказался центром русского сопротивления на Украине, – придется обратиться к истории ещё императорской России.
Донбасс – это сокращение от термина «Донецкий каменноугольный бассейн». Так обозначалась совокупность месторождений каменного угля, открытых в районе правого притока Дона – Северского Донца. Таким образом, чисто в географическом плане Донбасс является восточной частью Новороссии. Однако дело не только в географии. В 2015 году, незадолго до трагической гибели от рук украинских националистов, киевского литератора Олеся Бузину спросили: «Правда ли, что Новороссия является проектом Путина?». На что Бузина отчеканил: «Если Новороссия и является чьим-либо проектом, то это проект Екатерины II и Потёмкина». И это действительно так. До 1917–1920 годов памятники Екатерине и Потёмкину как устроителям края стояли в Одессе, Симферополе, Екатеринославе и Херсоне.
Городов Донбасса в этом списке нет, но это не значит, что этот уголок Новороссии был обойдён вниманием Екатерины II и её соратников. Созданные ими новые города, пограничные крепости, Черноморский флот – всё это требовало металла и топлива. Потёмкин решил отыскать их на месте – и в 1790 году отправил на Донец первую поисковую экспедицию.
После его смерти изыскания продолжились. Их итогом стал указ Екатерины II от 14 (25) ноября 1795 года «Об устроении литейного завода в Донецком уезде при реке Лугани и об учреждении ломки найденного в той стране каменного угля». Для его реализации в Новороссию был направлен выдающийся шотландский инженер Карл Гаскойн. Так было положено начало городам Луганску и Лисичанску.
Таким образом к началу горного и металлургического дела в Донбассе имели отношение большинство ключевых деятелей екатерининского царствования, которым мы обязаны существованию ключевых центров Новороссии: Херсона, Екатеринослава, Николаева и Одессы. Уголь и металл Донецкого бассейна в первую очередь были нужны этим городам, а особенно Черноморскому флоту. А это значит, что Донбасс являлся частью Новороссии не только в географическом, но и в историческом, экономическом, социальном и культурном смыслах. И остается таковым и по сей день.
Кряж и бассейн
В марте 2021 года секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины Алексей Данилов заявил: «Слова «Донбасс» нет ни в одном нормативно-правовом документе нашего государства. Это дефиниция, которая нам навязывается Российской Федерацией… никакого Донбасса не существует». С точки зрения современных украинских политических элит, есть только ещё советские административные единицы – Донецкая и Луганская области. Уроженцем последней, кстати, является Данилов. Существование Новороссии и Донбасса, как её органичной части, отрицают как раз те люди, кто не понаслышке знает, что это реальные исторические регионы, которые со своей уникальной спецификой не умещаются в прокрустово ложе украинского национального проекта. Просто сделав свой личный выбор в пользу украинства, они всеми силами стремятся эту неудобную для них реальность уничтожить.
Как уже говорилось, горная промышленность Донбасса уходит корнями в «времена очаковские и покоренья Крыма». Однако потребовалось ещё практически столетие для того, чтобы эта промышленность могла выйти на полную мощность. Прежде всего проведённые первооткрывателями угля изыскания оставались недостаточными. Требовались серьёзные научные изучения минеральных богатств края. Первым их осуществил Евграф Ковалевский. Окончив Горный институт в Петербурге, он был направлен на Луганский завод. В 1827–1829 годах Ковалевский опубликовал в «Горном журнале» две статьи с результатами своих исследований. В первой из них он дал название доселе безымянному горному кряжу – Донецкий, а во второй констатировал: «Донецкій горный кряжъ, будучи разсматриваемъ въ геогностическомъ отношеніи, представляетъ огромный бассейнъ». Вскоре Донецким стали называть не только кряж, но и описанный Ковалевским бассейн.
Следующим крупным исследованием богатств Донбасса была экспедиция, инициированная в 1837 году наследником знаменитой горнопромышленной семьи Анатолием Демидовым. В неё вошли более двух десятков крупных французских специалистов в различных областях знаний. В частности, поиском залежей полезных ископаемых в Донецком бассейне занялся горный инженер и в будущем выдающийся социолог Фредерик Ле Пле. Русское издание тома, изданного во Франции по итогам этих работ, вышло в 1854 году и называлось: «Исследование каменноугольного Донецкого бассейна», произведённое в 1837–1839 годах по распоряжению А.Н. Демидова главным горным инженером и профессором в Горной парижской школе Ле Пле при пособии гг. Маленво, Лалано и Эйро.
Таким образом «дефиниция» Донбасс, Донецкий бассейн вовсе не изобретение пропаганды Российской Федерации. Это определение появилось в результате научных исследований первой половины XIX века, которые заложили основу для последующего интенсивного освоения богатств края.
Железнодорожный бум: на ковре-самолёте в Новую Россию
Крымская война 1853–1856 годов продемонстрировала техническую отсталость России, уязвимость её южного края. После войны военную инфраструктуру региона пришлось восстанавливать фактически с нуля. Без современной промышленной базы сделать это было невозможно. А главным условием для создания такой базы в ту эпоху было строительство железных дорог.
Первая короткая железная дорога связывала Грушевский рудник на востоке Донбасса (совр. город Шахты Ростовской области) с Доном, где уголь перегружали на баржи и отправляли в черноморские порты. Она была построена в 1860–1863 годах. В конце 1860-х – начале 1870-х железные дороги соединили Харьков с Ростовом-на-Дону с одной стороны и Севастополем – с другой.
В 1875 году знаменитый предприниматель и меценат Савва Мамонтов получил концессию на строительство Донецкой каменноугольной железной дороги, соединившей Дебальцево и Луганск. Для Луганского правления дороги он заказал Виктору Васнецову три картины, которые должны были символически раскрывать прошлое и настоящее Донбасса: «Битва славян со скифами» (борьба русских за Дикое поле с кочевниками), «Ковер-самолёт» (сказочную стремительность нового железнодорожного транспорта) и «Три царевны подземного царства» (сказочные богатства Донбасса). Эти полотна положили начало сказочно-былинному циклу, занимающему центральное место в творчестве художника.
В 1880–1890-е годы Донбасс покрывался густой сетью железных дорог, связывающих в единую систему рудники, шахты, заводы, порты и крупные города – Харьков, Екатеринослав, Ростов-на-Дону, а через них связь и с другими регионами: западом Новороссии, Малороссией, Черноземьем, Кавказом, Поволжьем, Уралом и столичными мегаполисами – Москвой и Петербургом. В центре этой паутины находился «Старый Юз» – как его ещё долго величали металлурги всей страны. Завод «Новороссийского общества каменноугольного, железного и рельсового производства» – первенец промышленной революции на Юге России.
Морское ведомство Российской империи инициировало привлечение британских специалистов и капитала для строительства в Новороссии металлургического завода. В 1869 году было образовано акционерное общество, которое под гарантии правительства сумело привлечь финансовые средства. Техническим директором Новороссийского общества стал опытный валлийский металлург Джон Юз.
Место для строительства выбрали в верховьях степной речки Кальмиус, которая впадала в Азовское море в Мариуполе. В этом месте генерал-губернатор Новороссии Михаил Воронцов арендовал земли с угольными залежами и в 1841 году заложил крупный рудник с передовым техническим оснащением. Оборудование, прибывшее вместе с несколькими сотнями рабочих и инженеров пароходами из Британии в Таганрог, до места строительства доставляли на волах. Суровым испытанием для британцев стала русская зима. Немало трудностей предстояло преодолеть им, прежде чем в степи вырос завод и начал давать продукцию. А вокруг завода начал расти рабочий посёлок, получивший имя Юзовка, которому предстояло стать столицей Донбасса (сегодня – Донецк).
Практически одновременно с работами Юза на другом берегу Днепра началась разработка залежей железной руды Кривого Рога. Ещё в 1774 году на I съезде Союза горнопромышленников Юга России инженер Петр Горлов (создатель крупнейшего современного рудника Донбасса, из рабочего посёлка которого вырос город Горловка) предложил соединить рудный и угольный районы железной дорогой. В начале 1880-х она была построена и получила имя Екатерининской – в честь устроительницы Новороссийского края Екатерины Великой. Соединение угля и стали, европейских технологий и капиталов, железнодорожной инфраструктуры и правительственных усилий в конечном итоге породило промышленный бум.
В 1895 году правительство утвердило устав Русско-Бельгийского металлургического общества, на средства которого потомственный дворянин Херсонской губернии инженер путей сообщения Фёдор Енакиев основал новый завод на месте существовавшего ранее казённого предприятия. Первый чугун он дал в 1897 году, а через год местное земство назвало заводской посёлок и железнодорожную станцию Енакиево.
В том же году в Славяносербском уезде недалеко от станции Юрьевка Екатерининской железной дороги началось строительство металлургического завода акционерным обществом, основанным столичными промышленниками и харьковским купцом 1-й гильдии Алексеем Алчевским. Рабочий поселок Донецко-Юрьевского металлургического комбината в 1903 году назвали Алчевском.
В 1896 году на противоположном от Юзовки берегу Кальмиуса был основан Макеевский металлургический завод французского акционерного общества «Генеральное общество чугуноплавильных, железоделательных и сталелитейных заводов России». Тогда же в Таганроге начало деятельность Русско-Бельгийское общество по строительству металлургического завода. В том же году в Мариуполе началось строительство завода Никополь-Мариупольского горно-металлургического общества, которое закупило в США оборудование для металлургического и трубного заводов. Рядом бельгийцы основали завод, известный как «Русский Провиданс». Слияние этих предприятий породило Мариупольский металлургический комбинат им. Ильича. В Краматорске польской машиностроительной фирмой «В. Фицнер и К. Гампер» был основан механический завод, выпускавший оборудование для шахт. Для обеспечения его металлом год спустя было создано металлургическое производство. Через несколько лет на этой основе было учреждено «Краматорское металлургическое общество». В том же году был основан «Паровозостроительный завод Русского общества машиностроительных заводов Гартмана в Луганске». В 1898 году в Харцызске на деньги «Бельгийского анонимного общества» был основан котельно-мостовой завод, специализировавшийся на изготовлении металлоконструкций и механизмов для шахт и железной дороги. В 1913 году здесь был открыт трубный цех, определивший в дальнейшем специализацию всего предприятия.
Вот лишь краткий перечень заводов, возникших в Донбассе на закате XIX века, многие из которых со временем превратились в промышленные гиганты, имеющие значение и по сей день. Вокруг них появлялись новые шахты, снабжающие заводы топливом и коксующимся углем, открывались сопутствующие производства.
Плавильный котёл
Вместе с промышленностью менялось и местное население. Массовое заселение края началось только при Екатерине II. Одними из первых переселенцев стали крымские греки и другие христиане, облюбовавшие побережье Азовского моря и основавшие Мариуполь. Кроме государственной колонизации существовала ещё помещичья и народная – на свободные земли, отведённые правительством, переселялись как казаки, отставные солдаты и государственные крестьяне, так и беглые крепостные. Что же касается помещиков, то это были офицеры армий Румянцева и Потёмкина, участвовавшие в завоевании Новороссии, а также бывшие представители старшины казацкой – как запорожцы, так и помещики Малороссии и особенно Слобожанщины. Они либо переселяли своих крепостных из Великороссии, Малороссии и Слобожанщины, либо льготами привлекали свободных крестьян. А когда Донбасс стал выделяться в особый регион Новороссийского края, в него хлынули новые волны переселенцев, ставших шахтёрами, промышленными рабочими, железнодорожниками.
Отношения между потомками переселенцев-крестьян, казаками и новыми обитателями края складывались непросто. Студент-медик и начинающий литератор Викентий Вересаев в 1892 году прибыл в Донбасс бороться с эпидемией холеры, которая как пожар распространялась по «городам из рабочих лачуг», с их скученностью и антисанитарией. В том же году Вересаев описал жизнь Донбасса в серии очерков «Подземное царство». Цитаты из них показательны для оценки процесса формирования населения Донбасса.
«Большая часть шахтеров – пришлые из внутренних губерний… – писал Вересаев. – Больше всего их из Курской губернии, вообще дающей наибольший процент переселенцев и бродячих работников; затем следуют туляки (преимущественно белёвцы), черниговцы, орловцы и др. Если хохол и работает на руднике, то исключительно на поверхности». Ещё одна любопытная деталь, что пришлые работники – черниговцы тут объединяются с курянами, туляками и орловцами и противопоставляются местным хохлам. При этом пришлый шахтёр тут выступает не как представитель другой этнической группы – великоросс, а как агент модернизации: «Девушка скоро оденется в немецкое платье с турнюром, бросит свою деревню и поселится на руднике».
«И бегут девушки из родных деревень на рудники, бегут, чуть только подрастут, – пишет Вересаев, – бегут и мужние жёны. Где ни объявятся шахтёры, везде хохлацкая семья трещит и распадается». Описан не столько процесс ассимиляции, сколько модернизации – распад традиционного общества под ударами современности. Естественно, традиционное общество как умеет пытается сопротивляться: «вражда между шахтёрами и местными хохлами крайне жестокая. Шахтёры при каждом удобном случае колотят хохлов, хохлы – шахтёров. Это два враждующих лагеря, которые не знают между собой перемирия».
Однако из этого противостояния формируется новый тип местных жителей: «… есть уже целое поколение, родившееся и выросшее на здешних рудниках; народ это непоседливый, нигде не уживающийся более полугода, живущий кочевою цыганской жизнью. Эти рабочие и дают тон оседающим здесь пришлым элементам… Выросшие здесь шахтёры крайне несимпатичны: они буйны и непокорны, пьянствуют все отчаянно; религиозных чувств никаких… родственных чувств столь же мало…»
Подобные описания могут шокировать читателей, привыкших к советской традиции идеализации пролетариата. Однако не будем забывать, что Новороссия была русским Новым Светом, и процессы её заселения и освоения нужно сравнивать с аналогичными в Северной Америке или Австралии. И мы увидим, как отнюдь не самые просвещённые элементы первыми приходили в дальние уголки мир, несли туда цивилизацию и скоро создавали респектабельное современное общество. Донбасс был в те годы одним из таких мест.
Несомненно, тяжелейшие условия труда промышленных рабочих создавали в «плавильном котле» Донбасса напряжение. Кроме того, в 1918–1922 годах Донбасс стал ареной Гражданской войны. Жестокости, насилия и разрушений здесь было более чем достаточно.
Затем Донбасс, как и всю страну, постигли процессы деурбанизации. Скудное снабжение городов продовольствием ставило их на грань голода. Бывшие крестьяне, ставшие рабочими в последние предреволюционные десятилетия, разбредались по деревням в надежде прокормиться. Поэтому для восстановления разрушенной промышленности Донбасса пришлось объявлять настоящую мобилизацию. А среди тех, кто на неё откликнулся, немало было тех, кто пытался укрыться на шахтах и заводах от новой власти – бывшие белогвардейцы, казаки, махновцы, кулаки и тому подобная антисоветская публика. В Донбассе, где всегда был дефицит рабочих рук, вопросов о прошлом не задавали. По крайней мере, до поры до времени. Так формировалось население Донбасса, так в тяжёлом труде и жёсткой борьбе ковался его уникальный характер.
Расстрелянная мечта
В 2011 году, через год после победы на президентских выборах на Украине Виктора Януковича, в Харькове вышла книга донецкого историка Владимира Корнилова «Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта». Украинские националисты тут же объявили её «библией сепаратизма», на что автор отвечал цитатой из создателя ДКР товарища Артёма (Сергеева): «Сепаратисты не мы, а вы». Так 100 лет назад большевистский лидер отвечал на претензии украинцев, справедливо указывая, что Харьков и Донбасс от России отделяться никуда не собираются, в отличие от Украины, а частью этой Украины себя не признают.
В конце 1980-х – начале 1990-х годов Корнилов был одним из лидеров «Интердвижения Донбасса» – организации, которая выступала за сохранение единства Советского Союза. А после его распада – за автономию Донбасса в составе Украины, государственный статус для русского языка и максимально тесную интеграцию с Россией. Донецко-Криворожская республика (ДКР) времен Гражданской войны занимала особое место в идейном арсенале Интердвижения и пришедших ему на смену пророссийских объединений, таких как «Донецкая республика», лидеры которой в 2014 году приняли непосредственное участие в создании ДНР. Подзаголовок книги Корнилова «Расстрелянная мечта» красноречив сам по себе. Мечтой было объединение всех промышленных районов между Днепром и Доном в составе России. А расстреляна она была вместе с теми самыми наркомами ДКР, из которых единицы пережили 1930-е. Трагедия их судьбы в том, что именно Москва в лице Ленина и Сталина не дала состояться их детищу, включив Донбасс в состав Украины.
Тяжёлая индустрия Юга России в начале XX века была разделена между несколькими административными единицами. Сердцем этого комплекса был Харьков. Там находилась центральная контора Совета Съезда горнопромышленников Юга России, и именно эта организация лоббировала выделение всего промышленного региона в одну административную единицу. Однако началась Первая мировая война, а за ней революция. На земли Харьковской, Екатеринославской и Херсонской губерний объявился новый претендент – Украинская Центральная рада. Но местные власти в Новороссии и Харькове, лояльные Временному правительству, и слышать не хотели ни о какой Украине. Все эти дискуссии были прерваны приходом к власти в 1917 году в Петрограде большевиков. Этот же трюк они попытались провести и в Киеве, но не смогли добиться победы в результате уличных боёв. Поняв, что ресурсов на силовой захват власти нет, они попытались получить власть политическим путём – на Всеукраинском съезде советов. Однако большевики Одессы, Харькова и Донбасса посчитали, что всеукраинское мероприятие к ним отношения не имеет, а собственных сил у их киевских коллег было мало, поэтому политическую победу на съезде одержали украинцы. Большевистским делегатам пришлось ретироваться в Харьков. Там дела у большевиков шли намного лучше.
Уже в марте 1917 года в старейшем городе Донбасса Бахмуте состоялась конференция Советов рабочих и солдатских депутатов, постановившая объединить все Советы Донецкого и Криворожского бассейнов с центром в Харькове. Ещё летом в Екатеринославе большевики создали отдельную областную партийную организацию и также определили Харьков её центром. Тогда же в Харьков возвращается из эмиграции видный деятель международного рабочего движения товарищ Артём. Все ингредиенты, из которых появилась Донецко-Криворожская республика, были в сборе. Оставалось дождаться подходящего момента. Он наступил зимой 1918 года. К тому моменту Харьков стал оплотом большевиков на юге. Отсюда отряды Красной гвардии направлялись на Дон бороться с казаками Каледина и на запад – против войск Центральной рады. 30 января по старому стилю, или 12 февраля по новому стилю (он будет введён большевиками через два дня) на IV съезде Советов Донкривбасса была провозглашена Донецко-Криворожская республика.
Ещё через несколько дней на Украину, по приглашению Центральной рады и с согласия большевиков, начали наступать войска Германии и Австро-Венгрии. Большевистский Совнарком подписал с ними мир, который затем ратифицировали и большевики Украины, правительство которых бежало из Киева в Екатеринослав, а затем в Таганрог. При этом Ленин настаивал, что большевики Донбасса должны составить с ним «единый фронт» против оккупантов, отрицая тот факт, что объединять силы было просто не с кем. У правительства Советской Украины никаких собственных сил не было – в отличие от ДКР, Красная гвардия которой вела бои с немцами с середины марта по начало мая, отступая под их давлением всё дальше на восток.
Так, собственно, кончается жизнь Донецко-Криворожской республики и начинается её жизнь после смерти. Не смирившись с поражением, лидеры ДКР уже в 1919 году, после ухода проигравших мировую войну немцев и австро-венгров, попытались свою республику воскресить. Однако встретили жесточайшее противодействие Ленина и проводившего его политику наркома по делам национальностей Сталина.
Ленин понял, что на юге России он может опираться только на промышленные регионы. Чтобы закрепить свою власть там, где большевики не пользовались особой популярностью, требовалось объединить в одном национальном государстве пролетариев Новороссии (и прежде всего Донбасса) и крестьян Малороссии. Таким образом Ленин планировал заручиться поддержкой национальной интеллигенции, вырвавшейся из «тюрьмы народов», которая должна будет создать противовес главному идейному врагу большевиков – великорусскому шовинизму. Все эти уступки Ленин считал несущественными на фоне ожидавшейся мировой революции, наступления коммунизма и создания Земшарной Республики Советов, в которой сольются трудящиеся всех народов. А до того, как это прекрасное будущее наступит, его зародыш СССР должен был представлять собой федерацию республик – национальных по форме и социалистических по содержанию.
Донецко-Криворожской республике в такой конструкции места не было, зато почётное место предназначалось Советской Украине. «Всё, что досталось потом [Украине] в результате формирования Советского Союза в 1922 году, было направлено, подарено Владимиром Ильичом Лениным при формировании Советского Союза. Причём вот этот Донбасс – сначала решили в составе РСФСР, а потом, как сказал Ленин, «надо перерешать», и передали в Украину для того, чтобы поднять процент пролетарского населения на Украине. Вот как она формировалась», – говорил в июне 2022 года по этому поводу президент России Владимир Путин.
Сталинизация Донбасса
В итоге советских реформ, пожалуй, ни один другой регион России не подвергся такой трансформации идентичности, как Новороссия. Одним из инструментов этой трансформации было переименование большинства городов края. Елисаветград стал Зиновьевском, а потом Кировоградом, Александровск – Запорожьем, Екатеринослав – Днепропетровском. Центр Донбасса Юзовка, с 1917 года получивший от Временного правительства статус города, был переименован в честь Сталина, а другие города региона – в честь его соратников: Бахмут – в Артёмовск, Луганск – в Ворошиловград, Мариуполь – в Жданов.
Такая зона концентрации «сталинских» топонимов была неслучайной. В 1920 году Сталин возглавил Украинскую трудовую армию – военизированную структуру из красноармейцев, направленных из армии восстанавливать шахты и заводы Донбасса, и мобилизованных по законам военного коммунизма пролетариев. С местными лидерами Артёмом и Ворошиловым Сталин близко сошёлся во время обороны Царицына, куда отступили войска ДКР, вытесненные немцами с Донбасса. С тех пор регион всегда оставался в фокусе сталинского внимания. И первым его проявлением стало Шахтинское дело. Или «дело об экономической контрреволюции в Донбассе», как его называли сами организаторы «следствия».
Добыча угля сам по себе процесс опасный. А если ещё и вести его без должной квалификации, то роста аварийности не избежать. Ситуацию кое-как спасали сохранившиеся старые инженеры с дореволюционной подготовкой и привлечённые иностранные специалисты. В сложившейся ситуации советская власть либо должна была расписаться в некомпетентности, либо раскрыть заговор враждебных сил. Выбор был очевиден – русских инженеров и иностранных спецов обвинили во «вредительстве». Любопытно, что само это понятие появилось впервые как правовая категория именно в УК УССР в 1926 году. А первым применением этого юридического открытия было Шахтинское дело.
Почему Шахтинское? В 1923 году в посёлке с говорящим названием Шахты, расположенном на востоке Донецкой губернии Украинской ССР, случилась акция протеста шахтёров против условий труда. Выступление пришлось подавлять с привлечением войск. В 1927 году волнения шахтёров повторились. Чекисты быстро нашли виновников всех проблем. В конечном итоге усилиями ОГПУ Северо-Кавказского края РСФСР и ОГПУ УССР был раскрыт «заговор» инженеров, направляемых злой волей бывших владельцев шахт из того самого Совета Съезда горнопромышленников Юга России. Только в УССР по делу проходили свыше 100 инженеров. В Москве был устроен первый показательный процесс, но время было еще относительно мягкое, и расстреляли «всего» 5 человек.
Покончив со старыми инженерными кадрами, нужно было создавать собственных героев. Ими стали ударники, именуемые в честь иконы нового движения стахановцами – в 1935 году Алексей Стаханов за смену добыл рекордный объём угля. Сформировавшись в Донбассе, наглядный образ победы социалистического, «освобождённого» большевиками труда тиражировался на всю остальную страну. В 1935 году в Москве на всесоюзном совещании стахановцев прозвучало знаменитое: «Жить стало лучше, жить стало веселее». То, насколько стало лучше и веселее, продемонстрировал лидер советского кинопроката 1940 года – фильм о шахтёрах Донбасса «Большая жизнь». В нём есть все ингредиенты советского мифа, основой которого стал Донбасс – ударный труд стахановцев, козни вредителей и, конечно же, светлое будущее, ставшее настоящим. Песня «Спят курганы темные», о молодом парне, который вышел в донецкую степь, а оттуда в люди, ушла в народ. Авторы фильма даже успели в 1941 году получить за него Сталинскую премию.
А уже в августе по земле Донбасса шёл враг. Первая же глава знаменитого романа «Молодая гвардия» завершается выразительной сценой взрыва шахты отступающими советскими войсками:
«…случилось невозможное, непостижимое: железобетонный копёр шахты № 1-бис, могучий корпус которого один из всех городских строений виден был по ту сторону шоссе, вдруг пошатнулся. Толстый веер взметённой ввысь породы на мгновение закрыл его, и новый страшный подземный удар, гулом раскатившийся по воздуху и где-то под ногами, заставил девушек содрогнуться. А когда всё рассеялось, никакого копра уже не было».
Рассекреченные архивы дают ещё более выразительную картину. В реальности шахтёры и даже их жёны сопротивлялись подрыву шахт, устраивали столкновения с сапёрами и спецслужбистами. Собственноручное уничтожение шахты было делом неслыханным. Вместе с копром рушился весь шахтёрский мир, наступал конец света. Давали о себе знать и многочисленные антисоветские, а то и просто асоциальные элементы, до поры до времени маскировавшиеся на шахтах, где ещё чуть ли не с екатерининских времён не привыкли задавать «добровольным каторжанам» лишних вопросов. Из отступающих к Дону частей местного формирования дезертирство было значительным.
Однако всему этому предстояло быть забытым. В коллективной памяти Великая Отечественная в Донбассе вызвала одну сильнейшую ассоциацию – «Молодая гвардия». Подпольная организация подростков, боровшихся с оккупантами, раскрытых гестапо, изуверски замученных и сброшенных в ствол взорванной шахты. Роман Александра Фадеева стал одной из главных канонических советских книг о войне.
В 1946 году был снят сиквел шахтёрской киноклассики «Большая жизнь. Вторая серия». Однако его ждала прямо противоположная судьба. Фильм был полностью разгромлен лично Сталиным. Основная претензия: «Хотя это фильм о восстановлении Донбасса, там процесс восстановления Донбасса занимает лишь одну восьмую часть». Фильм был выпущен на экраны лишь после смерти Сталина, в разгар оттепели, но особого резонанса не вызвал. Наступило новое время. Героическая эпоха Донбасса закончилась. Казалось, большая жизнь края кончилась навсегда.
В 1960–1970-х годах труженики Донецкой и Луганской областей, как и все советские люди, в материальном плане стали жить более обеспеченно. Оздоровилась социальная среда. Но «золотой век» Донбасса, когда он был образцом для всей страны, остался в сталинской эпохе. Новая «космическая эра» выдвигала на передний план другие технологии и других героев (физиков и лириков), другие регионы и города. Празднование 100-летия Донецка в 1969 году не стало событием всесоюзного масштаба. Тяжёлая индустрия начинала дряхлеть, проблемы заметались под ковёр, начинала формироваться замкнутая на себе каста угольных начальников, которые за корпоративными, да и личными интересами уже мало что хотели и могли рассмотреть.
Распад
Советский классик Константин Паустовский так писал о Донбассе: «Куприн был на Юзовском заводе в 1896 году. Мне пришлось работать там в 1916 году – ровно через двадцать лет, но я застал ещё в Донбассе всю обстановку купринского «Молоха». Я помню те же рабочие посёлки. Нахаловки и Шанхай из землянок и лачуг, беспросветную работу и нужду шахтёров, воскресные побоища с казаками, уныние, гарь, брезгливых и высокомерных инженеров и «молохов» – владельцев акционерных компаний, промышленных сатрапов, перед которыми заискивали министры». На самом деле то же самое можно было увидеть в Донбассе и в 1936-м, и в 1956-м, и даже в 1976 году. А уж в 1996-м и подавно.
Землянки ушли из реалий Донбасса только с появлением хрущёвок, но, как известно, народ срифмовал название этих незатейливых многоэтажек с трущобами. Те же беспросветная работа, уныние, гарь, сатрапы и министры толкнули шахтёров на забастовки в 1989 году. Никуда не делись и промышленные сатрапы, с заискивающими перед ними министрами, причём на существовании и тех и других никак не сказались изменения форм собственности от частной к государственной и обратно. Все эти исторические особенности Донбасса, наложившись на кризис независимой украинской государственности, и породили на Украине в 1990-е так называемый Донецкий клан. Восхождение к власти, а ещё более – падение этого клана с её вершины стали спусковым крючком распада Украины после 2014 года.
Накануне этого распада образы Донбасса неожиданно вновь оказались в фокусе внимания. Первыми на перемены отозвались чуткие люди искусства. В 1987 году был снят фильм режиссёра Владимира Хотиненко «Зеркало для героя». Съёмки проходили в Донецке и шахтёрских посёлках. Герои фильма совершают путешествие во времени, попадая в послевоенный 1949 год, причём в один и тот же день 8 мая, из которого невозможно вырваться. Один из них инженер, который отсидел в тюрьме после аварии на шахте, он стремится закрыть её и предотвратить таким образом трагедию. Шахта уже в аварийном состоянии, причём к этому приложили руки и сами шахтёры, ворующие на дрова деревянную крепь. Фильм демонстрирует невозможность что-то изменить, предотвратить беду, вырваться из трагической монотонности и повторяемости. И Донбасс конца 1980-х оказался для этого идеальным фоном.
Вот тот социальный контекст, в котором как гром среди ясного неба грянула грандиозная шахтёрская забастовка 1989 года, которую не без оснований считают одним из сокрушительных ударов по СССР. Она затронула всю страну: и Воркуту, и Кузбасс – и, конечно, Донбасс. Шахтёры были недовольны условиями труда и его оплатой, убогим бытом и социальным обслуживанием.
В Советском Союзе для разных республик, областей и населённых пунктов существовали разные категории снабжения, то есть уровень обеспечения теми или иными товарами и продуктами. Донбасс ещё со сталинских времён был отнесён к первой категории. А вот его соседям везло куда меньше. Поэтому из ближайшего областного центра – Ростова-на-Дону – в Донецк и Луганск потянулись «колбасные электрички». Местные власти приняли решение, что по воскресеньям, когда соседи в основном приезжали за покупками, промтоварные магазины будут закрыты. А мясо и масло стали отпускать не больше одного килограмма и 200 граммов в одни руки соответственно. После чего и то и другое стало стремительно из продажи пропадать – и перепродаваться на чёрном рынке. Всё это только распаляло страсти.
У местных жителей стало складываться впечатление, что ростовские соседи, то бишь «россияне», объедают их – «украинцев». Так союзное единство дало трещину по административной границе, когда-то прочерченной большевиками между западной и восточной частями Донбасса.
В 1991 году, к моменту распада СССР, наиболее авторитетным представителем донецкой элиты был директор шахты им. Засядько Ефим Звягильский. В 1990 году он начал стремительный поход во власть: был избран в Верховный совет УССР, в ноябре 1992-го стал председателем горсовета и горисполкома Донецка, в июне 1993 года президент уже независимой Украины Леонид Кравчук назначил его первым вице-премьером, а после и исполняющим обязанности премьер-министра. Этот первый рывок во власть можно считать фальстартом. Звягильскому даже пришлось на некоторое время покинуть страну. Но неудачный опыт оказался весьма полезен. Донецкие элиты поняли, что для борьбы за власть необходимы более серьёзные ресурсы и консолидация.
За ресурсы пришлось бороться во внутренней войне, жертвами которой становились многие представители местных элит. В итоге победителем в ней вышел бизнесмен Ринат Ахметов, который получил не только множество промышленных предприятий, но и важнейший символический актив – футбольный клуб «Шахтёр».
Но помимо внутренней борьбы донецким элитам пришлось пережить ещё и не менее кровавую войну с днепропетровскими, пришедшими к власти в стране. Пока донецкие выясняли, где будет чей завод, карьер и шахта, днепропетровские завладели энергетической инфраструктурой. Логика была понятна – какая разница, кому принадлежит завод, если он всецело зависит от поставок газа. Борьба эта завершилась падением премьер-министра Украины Павла Лазаренко и его соратницы Юлии Тимошенко и выдвижении фигуры донецкого губернатора Виктора Януковича. На выборах 1998 года новый президент Украины Леонид Кучма сумел переизбраться на второй срок во многом благодаря тому, что в Донецкой области получил больше голосов, чем местный уроженец, лидер коммунистов Пётр Симоненко.
В начале 2000-х годов Кучма рассорился с американцами. Его обвинили в продаже запрещенных средств ПВО Саддаму Хусейну и убийстве оппозиционного журналиста Георгия Гонгадзе. Были опубликованы компрометирующие записи его разговоров. Значительная часть политических элит отвернулась от него. В этот момент пробил звездный час донецкого клана – он остался единственной внутриполитической силой, на кого затравленный Западом и малопопулярный в народе президент мог опереться. Только донецкие могли гарантировать Кучме неприкосновенность после истечения второго срока его президентства.
Взамен Янукович стал его преемником. Однако в 2004 году переиграть американцев, всерьёз взявшихся за ближайшую окраину России, не удалось. Президентом после «оранжевой революции» стал их кандидат Виктор Ющенко. Янукович и его «Партия регионов» оказались в оппозиции, сумели добиться победы на парламентских выборах, сформировать правительство, вновь оказались в оппозиции и наконец в 2010 году сумели завоевать пост президента.
А вот вовремя остановиться не сумели. Придя к власти, донецкие элиты начали удовлетворять свои аппетиты такими темпами, что украинская экономика с этим просто не справлялась. В попытке удержать ситуацию они метались от России к Евросоюзу и обратно.
В конце концов, запутавшись в собственных комбинациях и интригах, донецкие потеряли власть в результате государственного переворота, произошедшего в Киеве в 2014 году.
Домой, в Россию
Падение Януковича повергло Донбасс в оцепенение. Ещё вчера могущественный донецкий клан рассыпался как карточный домик. Одни его представители бежали, другие предпочли уйти в тень, а третьи спешили договариваться с победителями.
Если в южных городах – Одессе, Севастополе, Керчи – массовые протестные акции под российскими триколорами начались уже 23 февраля 2014 года, то есть на следующий день после бегства Януковича, то Донбасс только отходил от шока. Но быстро пришёл в себя и более уже не останавливался.
По образцу Севастополя, где на митинге на площади Нахимова был избран народный мэр Алексей Чалый, в Донецке народным губернатором был провозглашён Павел Губарев. Позднее он стал одним из создателей народного ополчения Донбасса.
Однако новые власти в Киеве и не думали договариваться с простыми гражданами. Они предпочли поделиться властью с олигархами, и часть донецких элит, не принадлежавших к ближайшему окружению Януковича, попыталась обменять лояльность на усмирение Донбасса. Однако им не удалось ни купить, ни запугать лидеров «Русской весны» в Донбассе.
Тогда Киев попытался использовать репрессивный аппарат. Был арестован Павел Губарев и лидеры сопротивления в Луганске. Однако это имело обратный эффект. Луганчане во главе с Валерием Болотовым захватили здание местной СБУ, где до этого удерживали политзаключённых, освободили их и захватили в здании внушительный арсенал. Это стало отправной точкой вооружённого восстания.
На этом – начальном – этапе вооружённой борьбы в Донбассе движение было стихийным и состояло из активистов самых разнообразных политических взглядов. Во многом основу составляли местные активисты левого толка, моральным императивом которых была социальная справедливость и общий антиолигархический пафос, что определялось и социальной структурой населения Донбасса, и его историей. Со временем доминантой политического стремления жителей Донбасса стала именно идея возрождения Новороссии и воссоединения её с Россией, как единственная политическая возможность защитить русскоязычное население региона от нараставшего националистического давления Киева. Чуть позже стали появляться и первые добровольцы из России, чей приезд в Донбасс носил изначально спонтанный и неорганизованный характер.
В частности, из Крыма в составе небольшого отряда добровольцев прибыл отставной сотрудник ФСБ России, известный под псевдонимом Игорь Стрелков. Его отряд захватил город Славянск и окрестные населённые пункты. Это послужило толчком к масштабному вооружённому восстанию. В городах Донбасса власть брали русские активисты. В апреле 2014 года провозглашено создание Донецкой и Луганской народных республик, а в мае по итогам состоявшихся референдумов – их государственный суверенитет.
Начались героические «85 дней Славянска» – оборона города от превосходящих украинских войск. Киевские власти объявили ополченцев террористами, а действия против них – АТО (антитеррористической операцией). Однако вместо штурмовых действий спецподразделений они перешли к осаде с использованием неизбирательных тяжёлых вооружений, от которых больше всего страдало мирное население. В городе разразилась гуманитарная катастрофа.
После того, как украинцам удалось окружить Славянск, пророссийские силы были отведены оттуда в Донецк, где существенно укрепили местное ополчение. После этого была проведена операция по окружению украинских сил, наступавших на юге ДНР, вдоль границы с Россией. «Пробкой», затыкавшей горлышко котла, стала Саур-Могила. Посреди руин грандиозного мемориального комплекса, посвящённого освобождению Донбасса в 1944 году, высоту защищала горстка бойцов батальона «Восток», созданного бывшим командиром спецназа «Альфа» Управления СБУ по Донецкой области Александром Ходаковским.
Весной 2014 года боевые действия носили рейдовый характер: ополченцы Донбасса старались удержать некоторые ключевые пункты региона, а ВСУ и карательные националистические батальоны предпринимали попытки окружить крупные населённые пункты Донбасса и выйти к российской границе. В мае 2014 года начались бои за Донецкий аэропорт, окончательно занять который ополченцам удалось только к январю 2015 года. Жестокое сражение за аэропорт стало одним из символов ранних этапов противостояния ВСУ и донбасского ополчения.
Критически важным для республик Донбасса стало удержание российской границы. При этом под давлением многократно превосходящих сил противника ополченцы в этот период были вынуждены оставить значительную часть бывших Донецкой и Луганской областей, включая крупные и важные города: Северодонецк, Лисичанск, Рубежное, Артёмовск, Соледар.
После инаугурации нового президента Украины Петра Порошенко Киев принял новый план боевых действий против ополчения Донбасса. Он состоял в наступлении нескольких колонн вглубь Донбасса с целью отрезать Донецк и Луганск друг от друга и окончательно блокировать границу с Россией в районе Изварино. В середине лета 2014 года началось осуществление этого плана, которое сперва шло для Украины удачно. Однако украинские колонны натолкнулись на ожесточённое сопротивление на Саур-Могиле и в Иловайске, а части, дошедшие до Изварино, оказались окружены.
2 июля 2014 года произошёл эпизод, оказавший сильнейшее психологическое влияние на настроение и участников донбасского ополчения, и местных политиков, и жителей республик в целом. Украинские самолёты нанесли два авиаудара по Луганску, в том числе по зданию администрации в центре города – и это был первый подобный случай авиабомбежки мирного украинского города со времён Великой Отечественной войны. Погибли восемь мирных жителей. Факт авиаудара подтвердили в Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ. Киев признавал присутствие своей авиации в небе над Луганском, однако отрицал факт авиаудара: генпрокурор Украины утверждал, что на стене администрации взорвался кондиционер, в который попала выпущенная ополчением ракета ПЗРК. Впоследствии это стало общим пропагандистским приёмом киевского режима и украинских войск – отрицать свою причастность к обстрелам мирных жителей Донбасса и утверждать, что там «сами себя обстреливают».
Между тем наступление ополчения Донбасса продолжалось. В результате успешных действий ополчения наступавшие группировки ВСУ были окружены в Иловайске, затем в другие так называемые котлы попали ещё две крупные группировки ВСУ. К концу августа украинские части в котлах были разгромлены, ополченцы вышли к берегу Азовского моря, восстановили контроль над границей с РФ. 1 сентября был освобождён аэропорт Луганска. Донецкое ополчение вышло к пригородам Мариуполя в районе Широкино и Сартаны.
После этого разгрома украинских войск были заключены Минские соглашения. Их суть заключалась в попытке договориться с властями Украины о мирном сосуществовании с Донбассом. В обмен на прекращение боевых действий Донбасс должен был остаться в составе Украины и обрести в ней автономный статус. Соответствующий протокол был подписан лидерами ДНР и ЛНР Александром Захарченко и Игорем Плотницким, спецпредставителем ОБСЕ Хайди Тальявини, бывшим президентом Украины Леонидом Кучмой и российским послом в Киеве Михаилом Зурабовым. Соглашения носили название «Мирный план президента Украины Порошенко». На тот момент складывалось впечатление, что это соглашение было особенно выгодно украинской стороне, поскольку было заключено после военного поражения Киева.
Но оказалось, что настоящий мир не интересовал Киев. Напротив, киевским политикам были выгодны боевые действия малой интенсивности в Донбассе. Для властей они не были слишком обременительны, но позволяли расправляться внутри страны с неугодными и объяснять населению, что все проблемы на Украине вызваны войной. Украинские эксперты и вовсе называли Минские соглашения «капитуляцией» и отмечали, что «поэтому Киев всячески противился их выполнению». Очень скоро обстрелы Донецка, Горловки и других городов Донбасса со стороны ВСУ возобновились. К зиме 2014-2015 годов их интенсивность существенно возросла, множилось число погибших среди мирных граждан. Издевательством в этом контексте звучали слова Порошенко, сказанные в июле 2015 года: «Вооружённые силы Украины, национальная гвардия и другие подразделения никогда не позволят себе применять силу против мирных людей. Они никогда не будут бить по жилым кварталам, украинские солдаты и гвардейцы будут рисковать собственными жизнями, чтобы не подвергать угрозам женщин и детей, пожилых мужчин. Такова вечная рыцарская природа украинского воинства».
Киев продолжал стягивать войска к Донецку, планируя новое наступление с целью выйти в тыл города и отрезать его от Луганска и выхода к российской границе. В качестве плацдарма использовался выступ фронта в районе железнодорожного узла Дебальцево, а также у Углегорска. Чтобы предотвратить этот замысел и одновременно отодвинуть позиции ВСУ от Донецка, ополчение в январе 2015 года начало наступление на Углегорск, взяло штурмом Донецкий аэропорт, а затем начало операцию по окружению группировки ВСУ в Дебальцево. В конце января глава ДНР Захарченко объявил об окружении украинских войск в Дебальцево и призвал их сложить оружие. К середине февраля Дебальцево было полностью освобождено, при этом ВСУ предприняли несколько неудачных попыток деблокировать окружённую группировку.
Новый разгром на поле боя заставил Порошенко вновь сесть за стол переговоров. Но и судьба вторых Минских соглашений оказалась такой же, как и первых. Украина подписала их не для того, чтобы исполнять (в этом годы спустя признавался сам Порошенко): «Наша задача была... отвести угрозу или, по крайней мере, отсрочить войну. Выбить себе восемь лет, чтобы мы восстановили экономический рост и построили мощь ВСУ». Вторые соглашения, по сути, являлись продолжением и дополнением первых, несколько более расширяли и конкретизировали мирные договорённости и порядок их выполнения.
Конфликт был фактически заморожен. Активные боевые действия прекратились. С одной стороны, снижение интенсивности конфликта позволило мирным жителям региона вернуться в свои дома, попытаться наладить повседневную жизнь. Количество погибших и раненых гражданских и военных существенно снизилось. Но полноценным миром это было невозможно назвать. Жизнь постепенно уходила из региона. Молодёжь, квалифицированные специалисты постепенно уезжали, не видя перспективы, отчаявшись дождаться по-настоящему лучших времён.
В этот же период с 2015 года по всей линии соприкосновения продолжались локальные бои за позиции с неопределённым статусом, так называемую серую зону. В 2015-м эти столкновения концентрировались в основном вокруг «Донецкой дуги» (Донецк – Пески – Авдеевка), а также вокруг Марьинки западнее Донецка и в Широкино на побережье Азовского моря у Мариуполя. В 2016 году «горячей» стала ещё одна «дуга» – Светлодарская. Украинская армия постепенно изобретала новую тактику, формировала батальонные группы, переходила на натовскую систему управления и строила укрепрайоны.
ДНР и ЛНР тоже укрепляли свою оборону, формировали регулярные части, обновляли доставшиеся от Украины трофейные системы вооружений. Республикам Донбасса активно помогали добровольцы из России, которые, как говорил Путин, «решали определённые вопросы, в том числе в военной сфере». Это был верный признак того, что Россия не собирается оставлять Донбасс с киевским режимом наедине.
Донбассу со стороны Украины была объявлена экономическая блокада. С 2017 года полностью остановлено транспортное сообщение республик Донбасса с Украиной. Ударам ВСУ периодически подвергались инфраструктурные объекты. Всё это привело к тому, что связи промышленного комплекса Донбасса, которые устанавливались десятилетиями, были разорваны. Нарушены производственные, технологические цепочки ключевых предприятий, в основе которых лежала схема уголь – кокс – металл. Перерезаны оказались транспортные магистрали, изолированы железнодорожные узлы.
На стороне ДНР и ЛНР оказались в основном крупнейшие угольные шахты, лишь часть металлургических заводов и самые населённые городские агломерации, на стороне Украины – крупнейшие коксохимические (Авдеевка), машиностроительные (Краматорск, Мариуполь), металлургические (Мариуполь), химические (Северодонецк) и энергетические активы (Углегорская, Славянская и Луганская ТЭС), морские ворота региона – Мариупольский порт.
Но дело не только в промышленности. Единый регион оказался разрублен «линией соприкосновения» по живому. Костяк многих наиболее боеспособных подразделений ДНР и ЛНР составляли люди, чьи родные города и посёлки были заняты украинскими войсками. Народ Донбасса с его сильной региональной идентичностью оказался одной большой семьёй, разбросанной по разные стороны линии фронта.
Тем временем одним из факторов в украинской тактике стал терроризм – как инфраструктурный (обстрелам регулярно подвергались критически важные объекты), так и индивидуальный. В Киеве была сделана ставка на физическое уничтожение лидеров Донбасса, его известных политических и военных деятелей. При невыясненных до конца обстоятельствах был убит один из основателей ополчения Алексей Мозговой. В октябре 2016 года в Донецке в результате террористического акта погиб командир подразделения «Спарта» Арсений Павлов («Моторола»). В феврале 2017 года был убит другой известный командир ополчения, основатель батальона «Сомали» Михаил Толстых («Гиви»).
В августе 2018 года был убит и глава ДНР Александр Захарченко. На смену ему пришёл Денис Пушилин. В эти годы украинские спецслужбы ввели практику похищения людей на территории ДНР и ЛНР.
Линия соприкосновения украинских войск с частями донбасского ополчения (получившего в итоге звание народной милиции) несколько лет почти не менялась – как и ситуация с политическим урегулированием конфликта. И киевский режим, и его западные кураторы обвиняли Россию в «невыполнении условий Минских соглашений», при том, что Россия не являлась их стороной и не могла их ни выполнять, ни не выполнять. Принципиальным разногласием между Украиной и непризнанными республиками стала очерёдность выполнения чётко прописанных в Минских соглашениях процедур – Киев отказывался исполнять зафиксированные на бумаге договорённости, а Запад отказывался признавать этот факт.
«Украинские власти просто не могут [Минские соглашения] выполнить. Иначе это будет означать смерть для правящего в Киеве режима. Порошенко не может дать Донбассу особый статус и амнистировать ополченцев. Потому что тогда с фронта хлынут украинские добровольцы-националисты и снесут самого Порошенко. В итоге ему остаётся делать всё, чтобы соглашения сорвать. Или затянуть», – говорил о причинах невыполнения Киевом Минских соглашений бывший депутат Верховной рады Украины, один из участников подготовки этих договорённостей Олег Царев.
Это затягивание продолжалось долгие восемь лет. Вместо Порошенко Украину возглавил новый президент – Владимир Зеленский. «Наше самое первое задание – прекращение огня в Донбассе», – пообещал он прямо во время инаугурации, но вместо этого политика Киева по отношению к жителям Донбасса только ужесточилась. Россия помогала непризнанным республикам гуманитарной помощью, поставками продовольствия, отстаивала их интересы на международных площадках во время продолжавшихся переговорах о судьбе Минских соглашений (так называемый нормандский формат). На этих переговорах много раз заключались всё новые договорённости о прекращении огня и много раз же они нарушались Киевом. В конце концов стороны констатировали тупик в переговорах.
В 2019 году значимым шагом стало введение упрощённого режима получения российского гражданства для жителей ЛДНР. В 2021 году были приняты меры по облегчению допуска на российские рынки товаров из республик Донбасса.
Все эти годы лидеры Донецкой и Луганской республик никогда не скрывали, что их главное стремление – снова сделать родной край частью единой и неделимой России. «Мы объединены общей целью – прочно связать своё будущее с российским народом. Наша историческая судьба – только вместе с Россией!» – заявлял в марте 2021 года глава ДНР Денис Пушилин.
Эта мечта в итоге сбылась. Убедившись в полной и окончательной бесперспективности дальнейших переговоров с Киевом, 21 февраля 2022 года Россия признала ДНР и ЛНР как независимые субъекты международного права. Через несколько месяцев после начала специальной военной операции на Украине, организованной в том числе с целью защиты Донбасса от насилия украинских войск, в ДНР, ЛНР и на территориях бывших Херсонской и Запорожской областей были проведены референдумы о вхождении в состав Российской Федерации.
30 сентября 2022 года было окончательно законодательно оформлено воссоединение Донбасса и части Новороссии с Россией. «Признать их независимость и бросить просто на произвол судьбы? Это вообще неприемлемо. Значит, мы должны были бы сделать следующее, что мы и сделали – включили их в состав Российского государства. Они одни не выживут, это очевидный факт», – объяснял этот шаг Путин.
Донбасс по праву вернулся в Россию, где он и существовал сотни лет до 1991 года. Какая судьба ждёт оставшуюся часть Новороссии, решается прямо сейчас, на наших глазах.
