Кульминацией процессов, созревавших на Украине после распада СССР, стали события зимы-весны 2014 года – воссоединение Крыма с Россией и восстание населения Донбасса и Юго-Востока Украины против тех, кто в результате переворота пришел к власти в Киеве. Это явление получило название «Русской весны» – движение русских людей, оказавшихся после распада СССР на Украине и выступавших в защиту своих гражданских прав и своей идентичности.
Куда
делись русские
Для понимания положения русских на Украине показательно сравнение данных двух переписей населения, проведенных с разницей в 12 лет, – в 1989 и 2001 годах. С тех пор переписей украинскими властями не проводилось. Можно лишь более или менее обоснованно экстраполировать тенденции первого десятилетия украинской независимости на последующие годы.
Согласно переписи 1989 года, русские составляли 22,1% населения УССР. В 2001 году их доля составляла уже 17,3%. По данным переписей, русские составляли вторую по численности этническую группу как во всей УССР, так и в абсолютном большинстве ее областей (исключением были Крымская, где этнические русские составляли большинство населения – 65,6%, и Закарпатская и Черновицкая области, где русские были четвертыми по численности).
Расселены по территории Украины русские крайне неравномерно. В областях Западной, Северной и Правобережной Украины доля русских составляла от 4% (Ивано-Франковская) до 8,7% (Киевская). На периферии этого макрорегиона располагались области, в которых перепись 1989 года зафиксировала от 10% до 13% русских (Полтавская, Кировоградская и Сумская). В восьми областях, расположенных единым массивом на юго-востоке страны, доля русских существенно превышала приведенные выше показатели: от 19,4% в Николаевской до 44,8% в Луганской.
При сравнении с этими данными результатов переписи 2001 года получается следующая картина.
В пределах первого макрорегиона, где русские составляли до 10% населения, в большинстве областей их доля сократилась практически вдвое. Вместе с тем на Юге и Востоке сокращение доли русского населения не имело такого катастрофического масштаба и составило менее трети от прежнего числа. И если за период с 1989 по 2001 годы Украина в общей сложности потеряла около 1,7% населения, то численность титульной нации выросла на 0,3%. В то же самое время численность русских сократилась в общей сложности чуть более чем на четверть (26,6%).
При этом демографическая яма, в которую попала Украина в начале 1990-х годов, оказалась также довольно избирательной. Западноукраинские области, в которых русских осталось не более 2,6%, либо увеличили общую численность населения на 0,6–0,7% (Закарпатская, Ровенская), либо если и потеряли население, то весьма незначительно – не более 2,2% (Тернопольская, где русских осталось 1,2%). В то же время Луганская область, которая по численности русского населения следовала сразу за Крымом, потеряла более 11% населения.
За сухими цифрами демографической статистики вырисовывается неутешительная картина обретения Украиной национального суверенитета. Прямыми и очевидными выгодополучателями независимости стали, прежде всего, жители западных областей Украины, которые и проявили максимальную политическую активность на рубеже 80–90-х годов прошлого века.
Поскольку с 2001 года переписей населения на Украине более не проводилось, то численность тех, кто идентифицирует себя как русских, пытались оценить социологическими методами. В частности, по данным исследовательской группы «Рейтинг», с 2008 по 2014 годы русскими считали себя около 15% граждан Украины. В 2014 году это количество сократилось до 11%, в том числе за счет утраты Украиной Крыма и наиболее густонаселенной части Донбасса.
В начале мая 2022 года только 5% респондентов идентифицировали себя как русских. При этом данные социологических опросов менее точны, чем данные переписи населения. Особенно в кризисных и конфликтных ситуациях, когда респондент может намеренно искажать собственную точку зрения в целях безопасности или подстраиваясь под социально одобряемую модель поведения. Также на резкое снижение доли русского населения повлияла утрата Украиной в 2022 году ряда регионов (части Запорожской, Харьковской, Херсонской областей).
Представим себе портрет двух типичных украинцев, проживавших в Ивано-Франковской и Луганской областях Украины. Они будут говорить на разных языках – украинском в первом случае и русском – во втором. Принадлежать (хотя бы формально) к разным конфессиям – греко-католицизму и православию. Фамилия украинца Ивано-Франковской области будет оканчиваться на -чук, а детей его будут звать Назар и Соломия. У украинца из Луганской области фамилия будет оканчиваться на -ко, а своих детей он назовет Артем и Мария. У первого вполне могут оказаться родственники в Канаде или Аргентине, у второго они наверняка найдутся в России.
Описанный образ жителя Луганской области по большинству признаков будет неотличим от русского из Ростова-на-Дону или Воронежа. Украинцем его делает исключительно государственная политика по созданию воображаемого национального сообщества. Убери эту политику – и от украинской идентичности скоро не останется и следа.
Автономный распад
Характерным элементом процесса распада СССР была борьба регионов за автономный статус. Автономии ставили вопрос о сохранении единства с Москвой в случае, если их национальные республики объявят независимость. Идея о том, чтобы сделать автономные республики субъектами нового союзного договора, активно обсуждалась на переговорах в Ново-Огарево в рамках попыток сохранить СССР.
Так, в 1989 году Юго-Осетинская Автономная область провозгласила себя Автономной республикой в составе Грузии, которая этого решения не признала. А уже в 1990-м была провозглашена Юго-Осетинская Советская Демократическая республика в составе СССР. В ответ на это Верховный Совет Грузинской ССР вообще ликвидировал автономный статус региона. Уже в январе 1991 года на этой почве вспыхнули боевые действия.
В сентябре 1991 года в ответ на провозглашение независимости Азербайджана областным советом Нагорно-Карабахской автономной области была провозглашена республика в составе СССР. Уже осенью между вооруженными формированиями Карабаха и Азербайджана началась война.
Несколько иначе, чем в Закавказье, где в составе национальных союзных республик существовала система автономных республик и областей, протекал конфликт в Молдавской ССР с ее унитарным устройством. В 1989 году при активном участии Союза писателей Молдавской ССР и оформившегося на его основе Народного Фронта был принят закон о государственном языке. В ответ представители кишиневского Интердвижения, а также местных советов Тирасполя и других населенных пунктов левого берега Днестра потребовали предоставить русскому языку статус второго государственного. После того как это требование было проигнорировано, крупнейшие предприятия Приднестровья – наиболее индустриализированного региона МССР – объявили забастовку. Когда же и она не принесла успеха, то был поднят вопрос о создании автономной республики.
При этом если в Кишиневе националистические силы требовали объединения Молдавии с Румынией, то в Тирасполе апеллировали к существовавшей в регионе в 1920– 1930-х годах автономной республике в составе УССР. Помимо этого, звучали и более глубокие исторические аргументы. На съезде депутатов Приднестровья 2 сентября 1990 года было принято «Политико-правовое обоснование создания Приднестровской Молдавской Советской Социалистической Республики». В этом документе впервые в политическом контексте прозвучало слово «Новороссия». Авторами отмечалось, что в основе самоопределения республики выступает «формирование определенного этноса, населяющего сегодня юго-запад страны (то есть Советского Союза – прим. ред.) и состоящего из потомков переселенцев России, Украины, Молдовы, Польши, Германии, Греции и других стран. Практически данный этнос сложился ко времени образования в конце XVIII века Новороссии в составе Российского государства».
Референдум о провозглашении республики прошел в Рыбнице в декабре 1990 года, в Тирасполе – в январе 1991 года, а затем на протяжении года местные референдумы прошли и в других населенных пунктах Приднестровья. Были провозглашены Автономная республика в составе СССР и особая экономическая зона на территории левобережных районов МССР. В конечном итоге уже осенью 1991 года конфликт с Кишиневом вылился в вооруженное противостояние.
На Украине, как и в Молдавии, отправной точкой отделения от СССР стал принятый в конце 1989 года Верховным Советом республики закон о языках, в котором единственным государственным языком был объявлен украинский. Принятие этого закона считается первым практическим шагом к обретению Украиной своей независимости. Следующим стало провозглашение Декларации о государственном суверенитете от 16 июля 1990 года, спустя месяц с небольшим после того, как аналогичный документ принял Съезд народных депутатов РСФСР. Провал «Августовского путча» 1991 года в Москве открыл Киеву прямую дорогу к референдуму о независимости.
Донбасс: борьба за автономию и сохранение Союза
В 1990 году (то есть за год до распада СССР) в печатном органе луганского комсомола – газете «Молодогвардеец» появилась статья под заголовком «У нас это невозможно!» Статья описывает гипотетические сценарии отделения Донбасса от Украины и его последствия.
Автор – местный публицист, литератор и политолог Сергей Чебаненко – утверждал, что какое бы правительство ни находилось в Киеве, коммунистическое или демократическое, оно никогда добровольно не откажется от Донбасса, а потому выход региона из состава Украины не может быть оформлен легитимными процедурами. Это значит, что для такого отделения возможен только революционный путь массовых народных протестов, которые спровоцируют Киев на применение вооруженной силы. Если же отделение Донбасса поддержит Россия, то это приведет к войне между республиками. С другой стороны, по мнению автора, по пути Донбасса могут пойти «русскоязычные Николаев и Севастополь».
Эта публикация стала ответом на появление в Луганской области Народного движения Луганщины (НДЛ), лидер которого вузовский преподаватель Валерий Чекер требовал от властей Киева подписания нового союзного договора и предоставления Донбассу в его рамках «нового экономического, политического и социального статуса». По словам Чекера, НДЛ «выступает за автономию в рамках Украины, конечно, если республика подпишет союзный договор. А если этого не произойдет, тогда речь может идти лишь о переходе в юрисдикцию РСФСР».
На основе НДЛ было создано движение Демократический Донбасс, которое апеллировало к опыту галичан – к этому времени было организовано объединение депутатов всех уровней трех западноукраинских областей, получившее название Галицкой ассамблеи. Ассамблея во главе с лидером националистического Народного Руха Украины, диссидентом Вячеславом Черноволом угрожала Киеву отделением, в случае если руководство Советской Украины подпишет новый союзный договор.
В свою очередь активисты Демократического Донбасса предлагали созвать Донецкую ассамблею, провозгласить республику Малороссия с центром в Луганске и увязывали ее сохранение в составе Украины с сохранением Украины в составе Союза. Показательно, что более корректный для Донбасса исторический термин «Новороссия» был настолько прочно забыт за советский период, что русским активистам Луганщины времен перестройки, в отличие от их приднестровских единомышленников, возможно, был просто неизвестен (в 2016 году под влиянием российского литератора Захара Прилепина о создании Малороссии заявлял глава Донецкой народной республики Александр Захарченко). Впрочем, от радикальной идеи «Республики Малороссии», как и от создания собственных силовых подразделений для ее защиты, на учредительном собрании Демократического Донбасса в сентябре 1991 года большинством голосов отказались, оставшись лишь на позициях автономизма и федерализма.
Наиболее известным русским общественным объединением тех лет стало донецкое Интердвижение Донбасса. В январе 1989 года в Риге прошел учредительный съезд Интернационального фронта трудящихся Латвийской ССР, или для краткости – Интерфронта. Одним из его лидеров был народный депутат СССР, военный инженер, полковник Виктор Алкснис. Вскоре аналогичные интерфронты возникли и в других республиках Прибалтики, в Молдавии и некоторых других регионах Советского Союза. В этом ряду стоит и Интернациональный фронт Донбасса.
Основным доктринальным принципом организации в тот момент было сохранение Советского Союза. Одновременно с этим активисты Интердвижения требовали автономии Донбасса в составе Украины и общего федеративно-земельного переустройства унитарной национальной республики. Также Интердвижение боролось за официальный статус русского языка, гарантирующий его равноправие с украинским, противостояло украинскому национализму.
Создателем и идеологом Интердвижения Донбасса был Дмитрий Корнилов. Организация разработала и пустила в обиход черно-сине-красный триколор, который спустя годы превратится во флаг Донецкой народной республики. Особою роль в деятельности Интердвижения играла популяризация исторической памяти о Донецко-Криворожской республике времен Гражданской войны. При этом Интердвижение не было формой коммунистического реванша в желавших отколоться республиках, а одним из направлений демократического движения, зародившегося на закате СССР, и противопоставившего себя партийной номенклатуре, которая на глазах превращалась в национальные элиты новых независимых государств.
Идея референдума о провозглашении в Донбассе автономной республики активно обсуждалась в региональной прессе, на митингах и собраниях общественных организаций. Не могли игнорировать этот вопрос и местные органы власти. Еще в сентябре 1990 года Донецкий горсовет подготовил проект Декларации об экономическом суверенитете Донецка и статусе города в составе УССР. Год спустя, в октябре 1991 года, вопрос о статусе области был вынесен на сессию Донецкого областного совета, которая приняла обращение к Верховному Совету Украины с предложением внести федеративно-земельное устройство в проект Конституции Украины, а саму Конституцию принять на всенародном референдуме.
Продолжением этой официальной инициативы стало совещание народных депутатов всех уровней Юга и Востока Украины, прошедшее в Донецке 26 октября 1991 года. Было принято обращение к Верховному Совету Украины с предложением «Внести положение о федеративно-земельном устройстве Украины в концепцию и в проект Конституции Украины; в течение ноября 1991 года обсудить проект новой Конституции Украины и вынести его на всенародное обсуждение».
Однако в конечном итоге идея автономии края так и не была реализована. Провал выступления ГКЧП в 1991 году нейтрализовал тех, кто мог рассчитывать на силовой сценарий сохранения единства Союза. Попытка опереться на КГБ, МВД и армию оказалась безрезультатной в столице, а сверхцентрализованная советская система не предполагала подобной инициативы на местах. Но главное, что после победы Ельцина вопрос о новом союзном договоре, стать субъектами которого надеялись автономисты, уже был снят с повестки дня и к нему более не возвращались. При этом реальная политическая сила Донбасса – стачечное шахтерское движение – было сосредоточено на социально-экономических, а не на политических проблемах, и многим тогда показалось, что независимой Украине будет проще их решить.
Крым. С республикой, но без Союза
Если Донецку и Луганску в 1991 году не удалось добиться автономного статуса, то Крым на этом пути оказался более успешным. В январе 1991 года был сделан важный шаг к оформлению политического самоопределения русских в Крыму – референдум о «воссоздании Крымской Автономной Советской Социалистической Республики как субъекта Союза ССР и участника Союзного договора».
Еще 1989 году в связи с реабилитацией крымско-татарского народа на центральном уровне был поднят вопрос о воссоздании Крымской АССР. Процесс возвращения на полуостров крымских татар протекал в напряженной, конфликтной обстановке, характерной в целом для межнациональных отношений финала советской эпохи.
Осенью 1989 года в Крыму появился Народный фронт. Такие объединения появлялись по всему Союзу, изначально декларируя поддержку горбачевской перестройки. Они на местах должны были оказывать поддержку демократическим инициативам советского лидера, помогая преодолевать сопротивление консервативного центрального аппарата. Однако в рамках этих объединений очень быстро начала оформляться оппозиция КПСС как таковой и ее монополии на власть.
В национальных республиках, в первую очередь Прибалтике, Молдавии, Грузии, народные фронты очень быстро стали оплотом национализма и сепаратизма. Не стала исключением и Украина, где объединение получило название Народного Руха. Инициаторами создания организации стали украинские советские литераторы (Иван Драч, Дмитро Павличко, Борис Олийнык), принявшие активное участие в разработке нового языкового закона.
В Крыму местные демократические силы предпочли дистанцироваться от украинского национализма и создали собственный, региональный «фронт». В других национальных республиках подобного не наблюдалось, зато было характерно для РСФСР, где собственного единого Народного фронта не сложилось, зато активно действовали Московский, Ленинградский, Куйбышевский, Челябинский, Донской и т. д. «народные фронты».
Именно Крымский Народный фронт поднял на щит идею возрождения статуса автономной республики. Стали слышны голоса в пользу возвращения Крыма в состав России, поскольку статусом автономной республики Крым обладал в составе РСФСР, а УССР была унитарным образованием. Следовательно, полагали сторонники этой идеи, возрождение статуса автономии подразумевает и смену юрисдикции – с украинской обратно на российскую.
Идея обретения Крымом более высокого республиканского статуса и сохранения его единства со всей большой страной имела и социально-экономическое измерение. Выходом из кризиса в Крыму видели превращение полуострова исключительно в курортный регион. А это могло дать ожидаемый эффект только в масштабе «всесоюзной здравницы».
Под давлением трех политических факторов – выбора Киевом курса на построение независимого украинского национального государства, роста межнациональной напряженности в самом Крыму и конкуренции со стороны «демократов» – партийная верхушка Крымской области, ранее занимавшая выжидательную позицию, перешла на республиканские позиции.
Крымский референдум января 1991 года стал первым плебисцитом в истории СССР. В голосовании приняло участие более 81% избирателей, более 93% которых ответили «да» на вынесенный на референдум вопрос: «Вы за воссоздание Крымской автономной советской социалистической республики как субъекта Союза ССР и участника Союзного договора?» Легитимность этих результатов не оспаривали ни Киев, ни Москва.
Однако в полной мере результаты референдума так и не были реализованы. Крым восстановил статус автономной республики, но вот стать субъектом нового Союзного договора ему было не суждено. Новый договор так и не был подписан. Вместо этого руководители трех союзных республик (РСФСР – Борис Ельцин, УССР – Леонид Кравчук и Белорусской ССР – Станислав Шушкевич) 8 декабря 1991 года в Беловежской пуще подписали соглашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ), в первых же строках которого констатировали, что «Союз ССР… прекращает свое существование». Крым при этом был фактически брошен Ельциным, спешившим обрести всю полноту власти в РСФСР, и таким образом оставлен в составе Украины. А в декабре 1991 года состоялся референдум о независимости Украины и выборы ее президента.
1991. Выбор в процессе распада
То, какое место русский вопрос занимал в украинской политике, показывает предвыборная листовка Леонида Кравчука, тогда кандидата в президенты и председателя Верховного Совета УССР, чья подпись уже стояла и под актом провозглашения независимости, и под Беловежскими соглашениями. В недалеком прошлом член ЦК КПСС и заведующий идеологическим отделом Коммунистической партии Украины выступил с открытым обращением «К русским соотечественникам». Ни одна другая национальная группа таким специальным вниманием удостоена не была.
По-сталински обращаясь «братья и сестры», Кравчук назвал проживающих в республике русских «полноправными хозяевами» украинской земли, гарантировал, что не допустит «насильственной украинизации», обещал сохранить «полнокровные связи с Россией», призвал построить независимую Украину как государство «украинцев и русских, всех национальностей ее населяющих».
За русскими в этом обращении признавалось наличие неких особых «политических, экономических, социальных и духовных запросов», а также «законных интересов», нуждающихся в государственной защите. Кандидат в президенты выражал надежду на поддержку со стороны русских «в обеспечении территориальной целостности республики» и упоминал неких провокаторов, сеющих межнациональную рознь и спекулирующих «на проблеме территориальных притязаний к суверенной Украине».
Заверения, прозвучавшие из уст отца украинской независимости на ее заре, совпадали с политическими программами партий и движений, которые принято было именовать пророссийскими. А выбранная Киевом риторика была призвана предотвратить внутренний сепаратизм и притязания соседей, прежде всего, России.
В 1991 году Кравчук уверенно выиграл выборы президента независимой Украины. Жители УССР, дезориентированные грандиозными процессами падения коммунистической партии и распада Советского Союза, тогда дважды в течение года на референдумах поддержали противоположные идеи. Сперва большинством голосов высказались за сохранение СССР, а затем – за независимость Украины. Второе голосование, как и избрание на пост главы государства вчерашнего высшего функционера КПСС, для обычных граждан было попыткой оградить себя от последствий масштабной геополитической катастрофы.
Для победы Леониду Кравчуку потребовался всего один тур. Такой результат он обеспечил тем, что выиграл во всех областях Украины, за исключением трех галицких – Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской, где победил диссидент, лидер Народного Руха, украинский националист Вячеслав Черновол. В двух волынских областях – собственно Волынской и Ровенской, разрыв в пользу Кравчука был минимальным. Третьим после Кравчука и Черновола был еще один украинский националист и бывший диссидент, уроженец Черниговщины Левко Лукьяненко.
Четвертое место на президентских выборах занял харьковчанин Владимир Гринев. Гринев был вице-спикером Верховной рады Украины. 24 августа 1991 года он отказался поддержать Акт о провозглашении независимости Украины и выступал против запрета компартии. Судя по полученным результатам, именно Гринев был на тех выборах «кандидатом от Юго-Востока».
Наибольший процент был получен Гриневым в Донецкой области (11%) и почти столько же в Харьковской (10,9%). Чуть меньше – в Крыму (9,4%) и Одессе (8,4%). Для сравнения: 11% получил победитель выборов Кравчук во Львовской области. Выше среднего по Украине (4,1%) Гринев сумел получить также в Луганской (6,7%) и Николаевской (5,6%) областях, близкий результат (3,9%) – в Запорожской.
Политические контуры и конфигурация русской части Украины угадывались уже на заре обретения ее независимости, сосредоточившись, прежде всего, в городах, хотя и проигрывала по монолитности голосованию Западной части Украины.
На внеочередных выборах президента Украины в 1994 году Гринев поддержал Леонида Кучму, с которым он сотрудничал еще с начала 1990-х годов. Как доверенное лицо кандидата, он совершал агитационные поездки по городам Новороссии, где на выборах 1991 года продемонстрировал хороший результат. Во многом именно это способствовало утверждению Кучмы в качестве «пророссийского» кандидата, что и позволило победить на выборах.
Гринев, сторонник федерализации Украины, получил пост советника президента по региональной политике. Однако Кучма вскоре дистанцировался от пророссийских авансов своим избирателям, а рыночные либеральные реформы, сторонником которых всегда оставался Гринев, потеряли популярность как на Украине, так и в России. Больнее всего они ударили как раз по инженерам, преподавателям, научным сотрудникам, которые и составляли электоральную базу таких политиков, как Владимир Гринев. Зато именно они предопределили ренессанс левых сил во второй половине 1990-х.
После распада. 1992–1994
После формальной ликвидации СССР тяжелый социально-экономический кризис, ставший одним из причин развала Союза, никуда не исчез. На этом фоне в бывших союзных республиках разворачивается новая борьба за власть. В 1992 году в непосредственной близости от границ УССР в вооруженную фазу перешел конфликт между Молдавией и Приднестровьем. В России конфликт между президентом Ельциным и Верховным Советом завершился в 1993 году уличными боями в Москве и расстрелом здания российского парламента.
На Украине, как и в других республиках, основу политического кризиса составляло противостояние президента и парламента на фоне острых внутренних социально-экономических проблем. Как и в 1991 году, о себе напомнил национальный вопрос.
В конце февраля – начале марта 1992 года Новороссия впервые столкнулась с украинскими националистическими парамилитарными формированиями. «Поезд дружбы» боевиков УНА-УНСО (организация, запрещенная в РФ) посетил сперва Одессу, где националисты устроили погром в городской прокуратуре, а затем через Николаев, Херсон и Симферополь добрался до Севастополя.
Показателен сам маршрут поезда. Лидер боевиков Дмитрий Корчинский открыто заявлял, что демонстрация силы адресована окопавшимся в южном регионе сепаратистам. Националисты не встретили никакого организованного сопротивления, но их визит активизировал русское движение.
Одесса вспоминает Новороссию, а Крым выбирает президента
В 1993 году одесский городской совет впервые среди областных центров Украины (первым районным центром, принявшим аналогичное решение, стал Мариуполь еще 5 ноября 1991 года) принял решение об использовании в своей работе русского языка наряду с украинским. Инициатором стал молодой политик, лидер движения Гражданский форум «Одесса» Алексей Костусев (впоследствии один из лидеров партии «Союз», затем член политсовета «Партии Регионов» и мэр Одессы 2010–2013 годов).
В это время в Одессе активно шла подготовка к празднованию 200-летия основания города, которое спровоцировало острую политическую дискуссию. Так, в 1992 году в газете «Обозрение» вышла статья с красноречивым заголовком: «Мы Новороссы», автор которой утверждал, в частности, следующее:
«Выбравшись из многолетнего забытья, слово «Новороссия» вызывает ныне удивленное непонимание у тех, кто не знает или забыл свою Историю. Политические авантюристы, мечтавшие о воссоздании на руинах одной шестой части суши средневековой галушечно-шароварной утопии, похабным улюлюканьем и «ганьбуванням», пытаются отвлечь старожилов Причерноморья от возрождения своего самосознания и самопонимания…
Мы считаем антиисторичным и кощунственным навязывание нашей земле мононациональной украинской культуры в ее наихудшем племенном выражении: мы отвергаем тенденцию превращения Новороссии в измышленную идеологами национализма «Степову Україну»…
Земля наша стала страной судьбы многих талантливых людей, не желавших оценивать соседа по национальному признаку. И по воле Истории и Судьбы жемчужиной Новороссии стала Одесса, основанная согласно указу Екатерины Великой в 1794 году».
Интеллектуальным ответом украинских националистов стали утверждения о том, что 200-летие города – это «миф», подпитывающий самостоятельность «надуманной Новороссии» и создающий «теоретический базис антиукраинской резистенции на черноморском побережье». Именно в этом контексте появилась теория о 600-летнем возрасте Одессы, сформулированная впервые в одноименной книге историка-любителя Александра Болдырева.
Но куда более серьезная «резистенция» протекала в Крыму. Здесь, буквально накануне визита украинских националистов, Республиканское движение Крыма было преобразовано в одноименную партию, лидером которой стал Юрий Мешков. Мешков был юристом, а общественную деятельность начинал как лидер Крымского отделения всесоюзного «Мемориала» – общественной организации, занимавшейся увековечиванием память жертв советских политических репрессий. В 1991 году Мешков открыто выступил против ГКЧП. И именно он бескомпромиссно стал во главе борьбы за воссоединение Крыма с Россией.
Активисты русского движения приступили к подготовке нового референдума о самоопределении Крыма. В октябре 1993 года Верховный Совет полуострова ввел пост президента, а в январе 1994-го на эту должность был избран Мешков как лидер избирательного блока с красноречивым названием «Россия». Во втором туре выборов президента автономии Мешков получил 72% голосов. Показательно, что лидер крымских коммунистов Леонид Грач занял 4-е место, набрав в первом туре 13%. Весной 1994 года блок «Россия» одержал победу на выборах в Верховный Совет Крыма, спикером которого стал один из лидеров Русской общины Крыма и Республиканской партии Сергей Цеков (в настоящее время является сенатором от Крыма в Совете Федерации России).
Однако в крымских элитах в тот момент не было необходимого единства, и процесс обретения республикой полноты суверенитета потонул в политических баталиях.
Донбасс проводит референдум
В 1992 году в Донецке была создана партия «Гражданский конгресс», сопредседателями которой был донецкий преподаватель философии Александр Базилюк, харьковский археолог и действующий депутат Верховной рады Валерий Мещеряков и крымский литератор, основатель «Русской общины Крыма» Владимир Терехов. Все трое были выходцами из демократического движения времен перестройки, а после развала Союза оппонировали бывшей партийной номенклатуре, перекрасившейся в украинских националистов. «Гражданский конгресс» выступал за равноправие русского языка и федеративное переустройство Украины. На этапе становления в его рядах состоял будущий премьер-министр Украины Николай Азаров.
Помимо демократических сил, на пророссийский вектор в украинской политике претендовали левые, прежде всего – коммунисты. Указом президиума Верховного Совета УССР 30 августа 1991 года, по итогам провала ГКЧП и провозглашения независимости Украины, компартия была запрещена. Однако уже в мае 1993 года президиум Верховного Суда разрешил создание в стране новой коммунистической партии, что и было сделано на первом съезде КПУ, в июне того же года в Донецке. Партию возглавил Петр Симоненко, бывший второй секретарь Донецкого обкома.
С декабря 1993 года Донбасс охватила бессрочная забастовка шахтеров. Уступая требованиям бастующих, Верховная рада объявила референдум о доверии президенту и парламенту, который должен был состояться 20 марта. Однако в последний момент Рада и президент Кравчук дали согласие на досрочные выборы.
Парламентские выборы должны были состояться 27 марта. В этих обстоятельствах Донецкий и Луганский областной советы решили параллельно провести собственный референдум, на который должны были быть вынесены вопросы о федеративном устройстве Украины (только в Донецке), статусе русского языка и интеграции на постсоветском пространстве. Таким образом, впервые был сформулирован весь ключевой блок проблем, связанных с политическим русским движением Украины. В подготовке референдумов самое активное участие приняло Интердвижение Донбасса. При явке свыше 70% подавляющее большинство граждан поддержали вынесенные на референдум инициативы.
Выборы–1994
По итогам парламентских выборов 1994 года, которые проходили на полностью мажоритарной основе, большинство мест в парламенте получили беспартийные самовыдвиженцы. Но среди партий именно возрожденная КПУ провела в Раду наибольшее количество депутатов, оформив ярко выраженный «красный пояс». Так, в Луганской области из 23 округов за коммунистами оказалось 14, в Донецкой – 24 из 48, в Херсонской – 5 из 10, Николаевской – 5 из 11, в Крыму (с Севастополем) – 10 из 23, в Запорожской: из 18 – 7. В этом списке нет трех областей с ключевыми городами – Харьковской (6 из 25), Одесской (6 из 23) и Днепропетровской (1 из 34). Для сравнения: более благоприятный результат коммунисты получили в нескольких областях Северной и Центральной Украины. Таким образом, видно, что единая политическая повестка для всех регионов исторической Новороссии только начинала формироваться. От пророссийской партии «Гражданский конгресс» в парламент прошли два депутата-мажоритарщика из Харькова и Донецкой области.
Тенденции, проявившиеся на парламентских выборах 1994 года, в полной мере проявили себя на выборах президента, первый тур которых прошел через три месяца. В первом туре Леонид Кучма получил 83% голосов в Крыму, 54% в Донецкой и Луганской областях. А за его конкурента Леонида Кравчука в первом туре отдали свой голос 91% активных избирателей Тернопольской, 90% Львовской и 89% Ивано-Франковской областей. Чуть меньшую поддержку он получил на Волыни. Второй тур еще более рельефно продемонстрировал политический раскол Украины.
Украина Кучмы становится Не-Россией
Электоральная динамика показала, что за Кучму голосовали в первую очередь как за «пророссийского» кандидата. Но именно на времена его президентства приходится интенсивная волна украинизации, которая проводилась при помощи административных мер – президентских указов, постановлений кабмина, различных подзаконных актов и судебных решений, ограничивающих распространение русского языка.
Крым, оказавший Кучме беспрецедентную поддержку, уже в 1995 году был лишен суверенитета. Воспользовавшись внутренним расколом в политических элитах полуострова, Киев ликвидировал конституцию Республики Крым. Юрий Мешков был вынужден эмигрировать в Россию. В июле 1996 года кабинет министров Украины направил правительству Крыма документ с названием: «О мерах, направленных на идеологическое обеспечение статуса Крыма как составной части Украины».
Расправившись с Крымской автономией, Кучма развернул наступление в гуманитарной сфере. Осенью 1996 года на Украине перестал вещать телеканал ОРТ, как назывался на тот момент Первый канал российского телевидения. Вместо него в эфире появился «Интер», само название которого намекало на международный характер канала. Действительно, ОРТ выступил миноритарным акционером новой телекомпании. Российский развлекательный контент, которому на украинском телевидении еще долго не было конкурентов как в телеэфире, так и на рекламном рынке, составлял основу вещания «Интера». А вот общественно-политические и информационные программы теперь делались в Киеве. В конечном итоге в 2002 год практически все программы российского канала исчезли из украинского эфира.
Наивысшего размаха кучмовская украинизация достигла, когда премьер-министром страны стал Виктор Ющенко (2001–2002), в правительстве которого гуманитарные посты занимали украинские националисты. Одна из причин такого разворота заключалась в борьбе вокруг проекта Конституции Украины, принятой в 1996 году. Кучма сумел добиться для себя максимальных полномочий, которые позволяли ему фактически единолично распоряжаться судьбой гигантских экономических активов, доставшихся Украине в наследство от СССР. В обмен на политическую поддержку его проекта президент отдал на откуп украинским националистам идеологическую и гуманитарную сферу. В Конституции были прописаны государственный статус только для украинского языка и унитарное политическое устройство.
Так сформировалась политическая модель «кучмизма», когда олигархические элиты Востока Украины получали контроль над экономикой, а политические элиты Запада – над идеологией. При этом система была перегружена внутренними конфликтами, в которых обладающий широчайшими полномочиями президент выступал в качестве верховного арбитра. Идеологическим нарративом «кучмизма» стала опубликованная от имени президента книга с говорящим названием «Украина – не Россия».
Левый поворот
Русское движение 1990-х на Украине выросло как составная часть общедемократического движения времен перестройки позднего СССР и к концу десятилетия окончательно растеряло свою социальную опору. Городская интеллигенция Юга и Востока оказалась деморализована результатами рыночных реформ. Представлявший этот электорат «Гражданский конгресс» сменил название на «Славянскую партию» и включил в свой состав актив упраздненной Республиканской партии Крыма во главе с Сергеем Цековым. Однако все это не помогло партии пробиться в первый ряд украинского политикума, как и аналогичному «Русскому блоку» Александра Свистунова. Эти партии систематически проводили своих кандидатов в местные советы только в Крыму и спорадически в других регионах Юго-Востока, а в дальнейшем их остатки блокировались с «Партией Регионов».
Не меньше от деиндустриализации пострадал и промышленный пролетариат этих регионов. В результате реальным противовесом политике официального Киева стали левые партии, для которых национальный вопрос в те годы играл факультативную роль.
Избиратели, ощутившие на себе «лихие 90-е», предпочитали поддерживать возрожденную Коммунистическую партию Украины во главе с дончанином Симоненко или более радикальную Прогрессивно-социалистическую партию Украины киевлянки Наталии Витренко, поскольку, помимо чисто гуманитарных вопросов, их главным коньком была социальная проблематика. Благодаря влиянию левых многие либеральные экономические реформы, проведенные в Российской Федерации в 1990-х и начале 2000-х годов (рынок земли, монетизация льгот и т. п.), на Украине не были реализованы, несмотря на позицию правительства и западных кредиторов.
Коммунисты стали триумфаторами выборов в Верховную раду 1998 года и активно готовились к президентской кампании. Наталью Витренко, отколовшую пророссийское крыло от более умеренной и довольно популярной в сельской украинской глубинке Социалистической партии Александра Мороза, оппоненты обвиняли в расколе и дискредитации левых сил в интересах администрации Кучмы. Однако именно эта партия стала центром притяжения всех активистов «красно-коричневого» (используя определение сторонников конфликтовавшего с Ельциным Верховного Совета России в 1993 году) политического спектра. Благодаря этому она активно взаимодействовала с некоторыми русскими и даже православными политическими группами, для которых союз с более ортодоксальными коммунистами не представлялся возможным.
Однако определенных результатов русское движение 1990-х все же сумело добиться. Под его нажимом в 1999 году Украина была вынуждена ратифицировать Европейскую хартию региональных языков и языков меньшинств (European Charter for Regional or Minority Languages).
Одним из ключевых инициаторов ее принятия стал харьковский депутат Владимир Алексеев. В Верховной раде он и еще две сотни народных избранников сформировали межфракционное объединение для защиты русского языка. Фоном для этого решения была борьба, которую вели местные представительские органы. Еще в 1996 году Харьковский городской совет объявил о свободном использовании русского языка в местном самоуправлении. Затем последовали аналогичные решения Донецкого областного совета и Верховного Совета Крыма (1997 год).
Однако эти решения отменялись прокуратурой и судами, и харьковчане стали искать правовую основу в борьбе за родной язык. Уже после принятия Хартии в апреле 2001 года Харьковский горсовет подтвердил, что его решение о свободном использовании русского языка наряду с украинским остается в силе несмотря на то, что власти грозили ему роспуском. Более того, было объявлено о проведении консультативного референдума, который был назначен на 2002 год параллельно с очередными выборами в Верховную раду. 87% активных избирателей поддержало официальный статус русского языка.
Помимо Одессы, Харькова, областных центров и крупных городов Донбасса (Мариуполя, Енакиево, Горловки, Алчевска, Лисичанска), официальный статус русского языка был принят в Николаеве, Херсоне и Запорожье. В 2002 году областные советы Днепропетровска, Луганска и Верховный Совет Крыма обратились к Верховной раде с требованием провести референдум о статусе русского языка, но оно было проигнорировано. Во всех местных советах инициаторами подобных решений были активисты различных русских и пророссийских партий и общественных организаций.
Надо признать, что в тот период украинизация носила еще довольно мягкий и постепенный характер, а озабоченное банальным выживанием население на фоне кризиса не воспринимало ее как проблему №1. К тому же это движение не могло даже чисто символически опираться на либеральную Россию Бориса Ельцина, переживавшую череду политических и экономических кризисов. Вместе с тем русское движение Украины, за исключением Крыма, пыталось играть роль общеукраинской силы, что явно превышало его реальные возможности, вместо того чтобы сосредоточиться на работе в базовых регионах.
На этом фоне президенту Кучме в 1999 году удалось переизбраться на второй срок. Его потенциальный конкурент, лидер Руха Вячеслав Черновол за полгода до выборов погиб в автомобильной катастрофе. Теперь Кучма шел на выборы как кандидат, прежде всего, от Западной Украины, получив в этих областях свыше 90% голосов во втором туре. При этом Кучме удалось добиться итоговой победы в таких ключевых регионах, как Одесская, Днепропетровская и даже родная для его главного оппонента, коммуниста Симоненко, Донецкая области.
Казалось, что территориальный раскол Украины преодолен, и русский вопрос больше не является политическим фактором. С другой стороны, с начала 2000-х годов на Украине начался восстановительный рост экономики, социально-экономическая ситуация стабилизировалась. Однако это было лишь затишьем перед бурей.
Оранжевая революция и бело-голубая контрреволюция
Когда вместе с экономическим ростом снялась острота проблемы физического выживания, для большинства населения на первый план вновь вышли вопросы идентичности, усугублявшиеся не только политикой принудительной украинизации, внедряемой администрацией Кучмы, но и изменившейся внешнеполитической обстановкой.
В 1993 году, когда постсоветское пространство сотрясали экономические катаклизмы, политические кризисы и локальные войны, к западу от него новое качество приобрели интеграционные процессы – был образован Европейский союз. Еще через несколько лет заявки на вступление в новое объединение подают бывшие центрально-европейские страны Восточного блока и советские республики Прибалтики. В 1999 году трое из них (Польша, Чехия, Венгрия) становятся членами военно-политического блока НАТО. В 2004 году к ним присоединяются еще семь стран (Латвия, Литва, Эстония, Словакия, Словения, Болгария и Румыния). Большинство натовских новобранцев в том же году становятся членами Евросоюза.
В 2000 году президентом России становится Владимир Путин. Ему удается остановить распад страны, стабилизировать социально-экономическую ситуацию, укрепить позиции России на международной арене. Все это приносит ему исключительно высокую популярность не только среди российских граждан, но и у соседей, в том числе на Украине. Путин запускает новые интеграционные проекты на постсоветском пространстве – ШОС, ОДКБ, Таможенный и Евразийский союзы.
В то же время в Югославии в результате массовых протестных акций, организованных с применением специальных политических технологий, от власти был отстранен президент Слободан Милошевич. Югославские протесты считаются первой «цветной революцией» в Восточной Европе, за которыми последовали аналогичные события в 2003 году в Грузии, где к власти пришел Михаил Саакашвили.
Все эти факторы наложились друг на друга на Украине на рубеже в 2004–2005 годах, когда в результате еще одной «цветной революции» (так называемой Оранжевой) президентом стал Виктор Ющенко – сторонник неолиберальных реформ, евроатлантической интеграции и украинского национализма. Именно эти три элемента определяли государственную политику Киева в годы его президентства.
Конкурентом Ющенко был Виктор Янукович – на момент начала избирательной кампании 2004 года действующий премьер-министр Украины. Янукович был уроженцем Донбасса, сделал там карьеру, а во времена Леонида Кучмы стал главой Донецкой областной администрации. За его спиной стоял «донецкий клан», в котором сплелись представители еще позднесоветской номенклатуры (такие как Ефим Звягильский и Владимир Рыбак), и олигархи, получившие контроль над крупнейшими промышленными предприятиями региона (такие как Ринат Ахметов и Борис Колесников).
Выборы 2004–2005 годов впервые так четко и однозначно проявили политическую субъектность Юго-Востока Украины, от Харькова до Одессы. В основе своей – это территории исторического региона, известного с конца XVIII в. под именем Новороссия.
Политтехнологи Януковича и его окружение поняли, что тягаться на выборах с популярным в западных и центральных регионах Украины, опирающимся на широкую коалицию украинских национально-демократических и националистических сил, пользующегося поддержкой Запада и мощной парламентской фракцией кандидатом Ющенко невозможно, оставаясь в невразумительной политической повестке позднего кучмизма. Конкурировать с Ющенко в кучмовской роли «мягкого» украинизатора, сторонника евроинтеграции и «крепкого хозяйственника» (именно с этих позиций написан программный труд «Украина – не Россия») не имело никакого смысла. По всем этим позициям «оранжевый» кандидат смотрелся привлекательнее – он был больший патриот, пользовался однозначной публичной поддержкой Запада и позиционировался буквально как выдающийся экономист и творец украинского экономического роста начала 2000-х годов (после прихода Ющенко к власти даже ярые сторонники убедились в его несостоятельности как управленца).
Янукович был вынужден мобилизовать электорат, заимствуя повестку русского движения – статус русского языка, федерализация Украины, интеграция с Россией, неприятие украинского национализма, глорификации ОУН-УПА, евро-атлантической интеграции.
После того как 21 ноября состоялся второй тур голосования, на майдане Независимости в Киеве стартовала массовая акция протеста под оранжевыми флагами избирательной кампании Ющенко. Умело используя технологии ненасильственного сопротивления при дипломатической поддержке стран Запада, команда Ющенко добилась отмены результатов выборов. При этом решением Львовского, Волынского, Тернопольского, Ивано-Франковского и Киевского областных советов именно Ющенко был объявлен победителем избирательной гонки.
Ответные действия предприняли местные органы власти тех регионов, где Янукович получил наибольшую поддержку. 26 ноября Луганский облсовет принял постановление «Об укреплении организационной структуры местной власти в Луганской области». В нем содержался такой пункт: «Внести на рассмотрение съезда органов местного самоуправления и исполнительной власти Юго-Восточных территорий Украины предложение об организации рабочей группы по созданию и формированию налоговой, платежной, банковской, финансовой системы Юго-Восточных территорий». Это решение запускало процесс создания на Юго-Востоке автономной республики, не подчиняющейся Киеву, в случае если там неконституционным образом придет к власти Ющенко. На следующий день решение, аналогичное луганскому, принял и харьковский областной совет.
В тот же день в резолюции собрания сторонников Януковича в Одессе впервые прозвучало слово Новороссия – так предлагалось назвать регион с центром в Одессе, который объявит о своем отделении от Украины, если в Киеве в результате переворота к власти придут националистические силы.
От Майдана до Майдана
Виктор Янукович и сплотившиеся вокруг него элиты южных и восточных областей Украины оказались не готовы к навязанному им сценарию «цветной революции». Они проигрывали в информационном поле – как в традиционных СМИ, так и в Интернете. Проигрывали на улице – заранее подготовленной сети активистов некоммерческих организаций им было нечего противопоставить. И, наконец, уступили давлению Запада.
Остановить «триумфальное шествие» революционеров смогла только угроза потери Юго-Восточных областей Украины, озвученная на съезде депутатов всех уровней в Северодонецке в ноябре 2004 года.
Украинские элиты предпочли компромисс. Вопреки Конституции объявлялся третий тур выборов, на котором Янукович заведомо терпел поражение. Голосование прошло 26 декабря 2004 года, а 10 января 2005 года Ющенко был объявлен победителем. Однако проведенная в декабре конституционная реформа перераспределяла полномочия от президента в пользу парламента. Это смягчало цену поражения и гарантировало команде Януковича сохранение политической субъектности. Этих гарантий элитам Юго-Востока оказалось достаточно, и процесс автономизации региона они спустили на тормоза, отказавшись не только от практических действий в этом направлении, но и от наиболее радикальной риторики. В итоге даже те уголовные дела, которые были открыты по обвинениям в сепаратизме против лидеров бело-голубого лагеря, были закрыты.
Тем не менее, потерпев болезненное поражение, значительная часть номенклатуры кучмовской эпохи постаралась дистанцироваться от Януковича, перейдя в лагерь оппонентов, заняв выжидательную позицию или вовсе отойдя от дел. В политическое будущее лидера «донецких» никто не верил.
Однако «Партия Регионов» сумела вернуть утраченные позиции во власти, при этом свое возрождение она начала, опираясь именно на русское движение. Старт избирательной кампании «регионалов» на парламентских выборах 2005 года был дан 12 июня, то есть в День России в Симферополе, на мероприятии, организованном Русской общиной Крыма. Янукович стал почетным членом этой организации наряду с такими деятелями, как Юрий Лужков, Константин Затулин и Александр Дугин. В 2006 году на местных выборах в Крыму регионалы единственный раз предпочли отказаться от своего партийного бренда, сформировав блок «За Януковича» с русскими организациями Крыма. И это дало весьма успешный результат.
«Регионалы» стали интегрировать и другие системные пророссийские силы Юго-Востока. Однако по традиции украинской политики, чем ближе претендент был к власти, тем дальше становился от русских программных установок.
Последними крупными успехами пророссийского крыла в «Партии Регионов» стало принятие так называемого языкового закона Кивалова-Колесниченко (написанного на основании программы сохранения и развития русского языка Одесского горсовета), предоставлявшего русскому языку полноценный статус регионального, и ратификация так называемых Харьковских соглашений с Российской Федерацией о сохранении базы российского Черноморского флота в Севастополе. Вслед за этим Янукович развернул курс на 180 градусов и встал на путь евроинтеграции, который в конечном итоге привел его к потери власти, бегству в Ростов-на-Дону, а Украину – к гражданской войне.
Утверждение «Партии Регионов» как главной пророссийской силы на фоне завершения экономического кризиса 1990-х потеснило позиции левых сил. После парламентской коалиции 2006 года Социалистическая партия лишилась своего электорального ядра в центральной Украине, а КПУ оставалась в статусе младшего партнера регионалов.
В 2005–2007 годах точкой притяжения для тех, кто справедливо считал «Партию Регионов» слишком мягкой и непоследовательной в отстаивании русских интересов, стала Прогрессивно-Социалистическая партия Украины (ПСПУ) Натальи Витренко. На этот период приходятся наиболее резонансные акции прямого действия, в которых активную роль играла ПСПУ: срыв учений НАТО в Крыму в 2006 и 2007 годах, противодействие маршу УПА на Крещатике в Киеве в 2007 году. В 1998 году она сумела провести свою партию в Раду, получив 4,4% голосов. Однако это стало наибольшим успехом Прогрессивных социалистов. ПСПУ несла на себе родовые проблемы русского движения 1990-х – архаичность методов политической борьбы, вождизм, приводящий к внутренним конфликтам и расколам, отпечаток маргинальности.
Постепенно нишу радикальной пророссийской силы занимали более молодые политические проекты. В 2011 году в Харькове вышла знаковая книга донецкого историка, директора украинского филиала института стран СНГ Владимира Корнилова «Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта». Книга посвящена тому, как в результате ленинской национальной политики Харьков и Донбасс оказались в составе Украины. К историческому опыту тех лет апеллировали современные русские автономисты, а украинские националисты считали книгу Корнилова руководством по сепаратизму.
Несколькими месяцами ранее активисты партий «Русское единство» – депутат Верховного Совета Крыма Сергей Аксенов и «Родина» – депутат одесского городского совета Игорь Марков, при участии ряда дружественных общественных организаций провели беспрецедентную для русского движения акцию – празднование 9 Мая во Львове под красным флагом Победы. Реакция местных националистов вылилась в массовые беспорядки, и только профессионализм полиции позволил избежать кровопролития.
Пророссийские силы начали делать ставку на новое поколение русского движения – молодых, хорошо образованных и идеологически мотивированных активистов. Именно эти люди за десять лет, прошедших после первого Майдана, своей деятельностью готовили почву для Русской весны 2014 года. Русское движение активно перенимало методы, которые ранее обеспечивали победу на Украине националистическим и евро-атлантистским силам: сетевые структуры, собственные СМИ, работающие по современным медийным стандартам, соцсети, прямое действие, уличный активизм, взаимодействие с гражданским обществом и т. д.
Государственный переворот февраля 2014 года и последовавшее за ним массовое движение тех, кто не принял результаты Майдана, подвели под историей русского движения Украины черту. Существовать далее, как полноценная общественная сила в рамках украинского государства, возможности уже не было. Легитимные демократические механизмы защиты своих прав и интересов были исчерпаны. Власть сформировала публичный консенсус, согласно которому Майдан – величайшее достижение украинского народа, а Россия – страна-агрессор. Все, кто в этот консенсус не вписывался, либо маргинализировались, как остатки «Партии Регионов», либо физически устранялись, как литератор Олесь Бузина.
Присоединение Россией Крыма, непризнанное Украиной, автоматически ставило всех граждан Украины, разделявших взгляды крымчан, в разряд государственных преступников. Никакая легальная общественная организация не могла декларировать такие идеи. После начала войны в Донбассе с теми, кто поддерживал Донецк и Луганск, на остальной территории Украины жестоко расправлялись – в лучшем случае их ждали арест и суд, а в худшем они подвергались физическому уничтожению, как это произошло с противниками Майдана 2 мая 2014 года в Доме профсоюзов в Одессе.
Русским
на Украине оставалось лишь сопротивление
– сперва гражданское неповиновение, а
затем и вооруженная борьба.
